На братском воинском захоронении, находящемся в деревне Гладь, на плитах выбиты фамилии 352 советских воинов:
Фотографии всех плит Гладского захоронения с фамилиями бойцов смотрите в фотоальбоме: https://vk.com/album-109052524_243642725
КОЗАКОВШЕНОК ФОМА АНДРИАНОВИЧ
Фома Андрианович Козаковшенок родился 19 октября 1905 года в местечке Грива Иллукстского уезда Курляндской губернии, в семье мещанина Андриана Васильевича Козаковшенок. С началом Первой мировой войны встал вопрос об эвакуации из зоны военных действий и в 1916 году семья переехала в Ярославль. Ещё в 1929 году, проходя армейские курсы на Гороховецком артиллерийском полигоне, что под деревней Мулино Горьковской области, он приобрёл военную специальность артиллерийского разведчика.
Фома Андрианович мог остаться в Ярославле, у него было право на бронь, однако с первых же дней Великой Отечественной войны он просится на фронт, но получает два отказа. Наконец 23 июля 1941 года Резинокомбинатским военкоматом г. Ярославля его призывают в РККА.
Боевой путь он начал 6-й батарее 2-го дивизиона 834-го артиллерийского полка 288-й стрелковой дивизии. Дивизия эта начала формироваться с 16 июля 1941 года в Ярославле, на территории тормозного завода и в 18 километрах от Ярославля, на территории бывшего пионерского лагеря им.Серго Орджоникидзе в районе пос.Дубки, в Карабихе и в Красных Ткачах. Более двух тысяч ярославцев ушли на фронт в составе этой дивизии.
К началу войны Фома Андрианович уже был женат на Анне Михайловне, у них были дети Таня и Яша. Из Красных Ткачей Фома Андрианович написал родным первое письмо: «Привет всем из Красных Ткачей. Сегодня сказали, что после выдачи обмундирования, мы с 1 августа будем учиться. Сколько времени проучимся, не знаю. Чувствую себя хорошо. Мама, ты не расстраивайся, домой я зайду. Когда, сейчас точно не знаю. Нюра, как ты доехала с Яшей и Таней? Скажи Куландину (Куландин Алексей, председатель президиума Яроблшвейпромсоюза), я постараюсь дозвониться до него. Если приедете 01.08, то хлеба я на вас троих закажу. Привет всем, обмундирование получаю завтра, на всех. Мой почтовый адрес: Красные Ткачи п/я 21-13 Козаковшенок Фоме. 26.07.1941 г. Фома» На оборотной стороне: «Шура! Мне сообщают, что ты плохо помогаешь матери, это очень нехорошо. Теперь ты ученик Р.У. (ремесленное училище) и обязан взять на себя все поручения матери. Учись на хорошо и отлично. Будь здоров. Привет маме. 1/8-41 Дядя Фома«.
В 12 часов дня 16 августа на пригородной станции Всполье дивизия приступила к погрузке в эшелоны и выдвинулась в сторону Ленинграда. «18.08.1941 г. 12 часов дня Кр.Холм. Привет всем родным. Выехали вчера часов в 11, едем в Ленинградском направлении через Станково (видимо, Сонково). Чувствую себя хорошо. Мой адрес сообщу позднее, когда сообщат номер полевой почты. Яше и Тане надо по 2-3 часа заниматься, чтобы вспомнить старое. Фома«. Следующее письмо было написано им уже с берегов Волхова: «26 августа 1941 г. Привет всем. Жив, здоров. Нахожусь в делах, писать буду редко. Нахожусь в районе реки Волхов. Фома Мой адрес полевая почтовая станция 946, 834 АП 2 дивизион 6 батарея, мне«.
17-18-19 августа дивизия выгружалась на станциях Дубцы Чудовского района, Гряды Маловишерского района и Будогощь.
«28 августа 1941 г. Привет Нюра, Тане, Яше, отцу, маме, брату, Ане, сестре, Шуре. Через два дня после выезда из Ярославля приехали, не доезжая Ленинграда, и шли маршем километров 80. Здесь стоим в лесу. Работаю разведчиком. Видел многое, писать не буду. Чувствую себя хорошо. Немцы здесь километров 7-10. Нахожусь между ст. Волховым в районе реки Волхов. Всего наилучшего. Фома«.
По прибытии дивизия заняла позиции вдоль р.Волхов на правом его берегу, в районе от поселка Грузино до Селищенского поселка. 31 августа штаб дивизии расположился в деревне Гладь. «5 сентября 1941 г. 3 часа дня. Привет всем из района реки Волхов. Вам пишу это второе письмо, писать чаще почти нет время. Как-то я живу? Через два дня после выезда из Ярославля не доезжая км. 150-160 от Ленинграда слезли и два дня шли маршем. Сейчас с 30.08 наша батарея переехала на новую позицию. Я нахожусь в команде разведчиков. Стоит наша разведка на левом берегу Волхова, а на правом немцы. Река пошире Которосли. Стрелять из батареи стреляем каждый день, они отвечают тем же. Здесь мы выкопали себе землянки и в них живём. Спать высыпаюсь, так как когда идём на караул спим по очереди. Еды тоже пока не обижаюсь. Вот только сейчас сменились с наблюдения. Сварили картошки, скипятили чай, есть селёдка и устроим «пир». Жить ничего, одно плохо, когда идёт дождь. Чувствую себя ничего. К самолётам привык, к снарядам тоже, а из ружей у нас здесь почти не стреляют. Был раз здесь в бане, сменил бельё, побрился, а то борода выросла, чуть поменьше, чем у папашки. Газет мы не получаем. Радио нет, новостей почти не слышим, что где делается. Нюра, я живу в землянке с ярославским товарищем из-за Волги. Мирного населения на этой стороне есть и на немецкой стороне, убирают местами рожь. Ходят в деревнях там свободно, видно в бинокль хорошо. Нюра, если придётся выезжать тебе из Ярославля, то забирай Таню и Яшу снимай с учёбы. Но скорей всего из Ярославля ехать вам не потребуется. Папашка и мама, точно не знаю. Но из Ярославля вам ехать будет незачем, если в случае чего, то отец и мать за сына коммуниста не ответчики. Я пишу это потому, что немцы евреев, политруков и коммунистов не переваривают в особенности. До свиданья. За меня не беспокойтесь«.
В начале сентября 1941 года разведчики 288-й СД столкнулись с авангардом противника (части немецкой 21-й ПД) в районе Грузино, но активных боев здесь в сентябре было не много. «14 сентября 6 ч. Вечера 1941 г. Привет всей семье. Вам посылаю отсюда вторую открытку и послал два письма, прошло 20 дней, а от вас ответа нет. Живу, как писал в лесу, в землянке. Чувствую себя ничего. Стреляем каждый день с обеих сторон. По ночам иногда стоять в наблюдении бывает холодновато, но надо привыкать. С питанием с 01.10 обещают выдавать северный паёк, а сейчас бывает по-разному. Нюра, пиши, как дела идут дома, учатся ли Таня и Яша. Писать я буду редко. До свиданья. Фома. Район реки Волков«.
«20 сентября 1941 Привет всем родным. Вот уже месяц как находимся на фронте. Положение у нас пока прежнее: укрепились и держим линию обороны. Чувствую себя ничего. Погода бывает разная: дождь и ясно. От вас я ещё ни одного письма не получил, что делается дома, не знаю. Нюра, я послал домой 150 р., денег мне здесь не требуется, на них купите себе что надо. Если знаете, то напишите мне Федин адрес, а то я послал письмо, а ответа нет. До свиданья. Район реки Волхов«.
«26 сентября 1941 г. Район реки Волхов. Привет маме, отцу, Нюре, Тане, Яше, сестре, Шуре, Брату, Ане, маленькой Милочке, Прасковье Семёновне, Михаилу Васильевичу, Лене, Пете и Але. 23.09. получил, Нюра, ваше первое письмо, которому я был очень рад и доволен. Оно пришло 21.09 в полевую почту, а 23.09 получил на руки. Писала ты его 5.09. Живу пока хорошо. Стоим на передовых или на наблюдательном пункте, впереди нас пехоты нет. Ночью и днём наблюдаем и стреляем, они отвечают тем же. Из всего наблюдательного отряда у нас все здоровы, а из нашей батареи позади нас в 5-6 км кой-кого ранило. В других батареях есть кой-что похуже. В общем к жизни привык, не привык ещё только к щам и луку (наверно, шутил). Вырыли себе зимние землянки, в них тепло, сегодня делаем в ней печку. В землянке у нас помещается четыре человека, один из-за Волги я писал, второй с улицы Менделеева, наш сосед и один из Бежецка. Погода стоит сносная, но по ночам бывает иногда стоять холодно. Если выдадут тёплое бельё, носки, шаровары, то было бы лучше. С питанием пока сносно, картошка есть, ночью роем, бывает мясо. Надо сказать, что аппетит у всех здоровый, только за ушами трещит. Здесь были уже два раза в бане деревенской, сменили бельё. Всё хорошо. С 1.10 обещают давать северный паёк. Это 100 г водки, 100 г сала и 1 кг хлеба. Было бы хорошо. Табаку, махорки хватает, не знаю, что будет дальше. Таня, пионерский привет я передал и от всех наказ тебе и Яше учиться лишь на хорошо и отлично. Но учтите, что если будете учиться плохо, мне это будет неприятно. В том, что дома помогаете, это хорошо. В союз (Яроблшвейпромсоюз) я письма послал, но ответа нет, газеты получаем редковато и с запозданием. Грибов здесь хоть соли или суши, очень много, часто варим, как есть время. Нюра, у меня были деньги, я их послал 150 р. Мне денег не надо, купите на зиму картошку или капусту. Капусту и картошку здесь убирает армия, т.е. копаем и варим, а овсы осыпались не кошенные. Если будут принимать посылки, а это будет известно, то пришлите по возможности шерстяные чулки, рукавицы, зарежьте свинью, от солонины не откажуся. О белье я буду писать в союз, чтобы мне выслали лыжный костюм, ибо надо готовиться к зиме. Всего наилучшего, передавайте привет соседям. Жду от вас ответа. Целую всех. Фома«.
«13.10. в 3 ч. дня, р-н реки Волхов. Привет всем родным. От вас получил всего два письма. Вам посылаю много, не реже 10 дней. Живу ничего, но бывает по-разному. Здоров, но надо бы тёплое бельё. От Феди получил письмо, больше никто не пишет. Как у вас с питанием дело. 19.10 день моего рождения, если есть выпейте. Жду ответа. Фома».
16 октября началось массированное наступление немецких войск на Тихвин. С середины октября дивизия отходила на восток с тяжелыми сдерживающими боями. 22 октября 2/399-й стрелковый полк с остатками школы младшего начсостава дивизии обороняли рубеж у разветвления дорог Гладь, Рахмыжа, Озерня;. 22-24 октября дивизии удалось закрепиться в районе Зеленщины, на краю Спасского болота. Деревня Гладь была оккупирована немцами и только после разгрома Тихвинской группировки противника 22-24 декабря 1941 года бойцы 288-й стрелковой дивизии смогли вернуться на старые рубежи в районе деревень Межник и Раменье. В ночь на 30.10.41 834-й артиллерийский полк, где служил Фома Козаковшенок, расположился в д.Заборовье. Наступившие заморозки подсушили дорогу, дав возможность двигаться технике. В сторону Глади сразу вышла разведка: 2 танка с моторотой.
«02.11. М.-Вишерский р-он. Привет всем родным. Живу ничего. Вот 12 дней всё нахожусь в движении. Писем от вас получил всего два и то 3 октября последнее. Как вы живы, не знаю. Когда будем на месте, напишу. Нюра, дома делай как тебе лучше. Таня и Яша помогайте маме. До свиданья«.
Если судить по Журналу боевых действий 288-й стрелковой дивизии, 2 ноября 1941 года 834-й артиллерийский полк в составе 2-х артдивизионов располагался на опорном пункте в районе д.Фальково. В ноябре 1941 года дивизия перешла в наступление и двинулась в сторону Грузино.
«10.11-41 Привет отцу, маме, Нюре, Тане, Яше, Брату, Ане, Сестре, Шуре. Вчера получил, Таня, твое письмо от 7.10, письму я очень рад. Рад за то, что вы все здоровы. Я живу ничего, на днях будем получать тёплое обмундирование, будет тепло. Посылок ещё ни от кого пока не получал, белья мне не надо получу. Сам всё время нахожусь на передовой в разведке, многое видел, многое пережил, если приеду, расскажу. Чувствую себя ничего. Получил от Феди два письма, послал ответ. Из союза не получил ни одного письма. Нюра, я вам послал 150 р. денег 26.9, через неделю пошлю ещё, это мне платят, как замполитруку. С питанием дело обстоит по разному, но картошку добываем, значит сыты. Положение с питанием у нас с перебоями потому, что мы разведка всё время впереди. Население местами в деревнях живёт, а где уехали, а то живут в лесу. Нюра, на работе, ты чувствуй себя смелее, работай и расти. Таня, отметки твои хорошие. Пусть Яша и Шура напишут отметки свои. Я хочу знать. С удовольствием побывал бы дома, но когда и что, если удастся пока неизвестно. Ярославские ребята, с которыми я нахожусь тоже пока все здоровы. Привет Пете, Але. Желаю успеха во всём. Пишите чаще. Фома. P.S. Посылаю письмо 14.11. 12-13.11 было наступление. Немца выбили. Всё благополучно«.
«17.11 5 ч. утра Привет всем родным и поздравляю Яшу с днём рождения (09.12), желаю здоровья и успеха в учёбе. Яша, с учёбой тянись, надо быть грамотным. Я чувствую себя ничего. Теплое обмундирование нам всем выдали. Нахожусь, как писал раньше, в разведке. Одного заволжского легко ранили. Остальное все по-старому. До свиданья. Фома».
19 ноября 288 СД и, в частности, 1016 полк, начал наступление на д.Гладь.
«Привет отцу, маме, Нюре, Тане, Яше, Сестре, Шуре, брату, Ане и всем родным. Сегодня 20.11 с утра спокойно и пишу вам большое письмо. На днях получил, Нюра, от тебя и от Тани письмо и открытки. Посылок ещё ни одной не получил. Нюра, посылок мне не надо. Нам выдали фуфайку, тёплые шаровары, тёплое нижнее бельё, перчатки, шапку, обещают выдать к декабрю валенки. С питанием положение вновь наладилось и дела хороши. На днях вышлю свою зарплату за октябрь и ноябрь. За октябрь уже получил, получать стал 180 р. в месяц. О себе скажу, что чувствую себя спокойно и уверенно несмотря ни на что. Перестрелка бывает каждый день, а хорошая стрельба, когда как. Немцам от нас на орехи достаётся. Сейчас хорошо действует и наша авиация, у нас она есть, нет пока танков, но и они скоро будут. Нашего разведчика из-за Волги легко ранили в левую руку. Он может будет в Ярославле. О Ярославле рассказывают разные вещи, я всему даже не верю. Об эвакуации слыхал. Нюра, если с заводом поедешь, то Таня и Яша пусть едут тоже. Мама и отец, как они хочут. Но я думаю, что до Ярославля немцы не дойдут. Не знаю как у вас дела с хлебом и вообще с питанием. Иногда я мог кой чем помочь, если бы был ближе. Домой побывать хочется. Нюра, напиши, как дела идут у брата, сестры, Пети. Желаю всего наилучшего всем.Фома».
«2.12-41 Привет всем родным. Вчера получил, Нюра, твою открытку от 21.11, шла она 10 дней, это очень мало. Обычно письма от вас получаю через 30-40 дней. Пишу вам много, через 7-10 дней, не реже. Получать чаще стал и от Вас. Нюра, ни одной посылки от вас я ещё не получил. Посылок мне не посылайте, так как я и все получили валенки, тёплые портянки, шапку-ушанку, перчатки, тёплое нижнее бельё, фуфайку и шаровары. Одет тепло. С питанием дело наладилось, хватает Водки получать стали, хотя с перебоями по 100 г. Ну как я живу? В основном ничего. Когда боя нет, даже хорошо. Но когда наши наступают, бывает нашей разведке жарко: забываешь, что зима, что холодно, ибо мы всегда впереди. С 25 по 28.11 были жаркие дни. Но для нашей разведки они обошлись благополучно, лишь был один ранен. В других батареях хуже. О пехоте я не говорю. В прошлом письме я писал, что разведчик из-за Волги ранен. Я писал раньше его адрес. Теперь выяснилось, что он ранил в руку себя сам. На днях его за это расстреляли. Ребята в разведке у нас подобрались неплохие. Я сейчас в паре с Мальковым Гр. Ак., он работал на заводе Красный Маяк электромонтёром. Нюра, ты должна его знать. Занимая деревни, из которых выбиваем немцев оставшиеся жители рассказывают, что немцы берут всё, что понравится, особенно тёплое бельё, мануфактуру, обувь и всё это отправляют к себе в Германию посылками. Живём мы в лесу, разведкой, привыкли. Ибо сейчас по деревням ближе к фронту обстреливают немцы. Таня и Яша, учитесь и помогайте маме, бабушке и дюде в работе. Но учитесь, будьте грамотными. Нюра, как у вас с продовольствием и как живут в Ярославле, как живёт брат и Аня, сестра? Это письмо пишу в нашем тылу 12 км. от немцев. Сюда пришёл, а живу в 4 км. Время летит быстро, но иногда же идёт долго. Привет всем знакомым, соседям. Пишите чаще. Фома. P.S. Нюра, послал за 2 мес. свою зарплату 300 р. Расходуй на питание».
«5.12-41 Привет всем родным. Вчера 4.12, Нюра, я получил вашу посылку и посылку из союза. Из союза нижнее бельё тёплое, лыжный костюм и шубные рукавицы. Сегодня был в бане, одел чистое бельё, рукавицы. Вашу посылку буду открывать вечером. За неё спасибо всем вам. Яша, ты напиши, как учишься. Таня мне о себе писала. Спасибо ещё раз. До свиданья, Фома».
«8 декабря 2 часа ночи. Привет всем родным. Сегодня, т.е. вчера 7.12 получил от Таня, Яши, Нюры, Шуры письма и от сестры открытку, посланные из Ярославля 28.11. Письма шли 9 дней. Это первый раз получаю так быстро, а то обычно получал не ранее как через 30-35 дней. Посылку вашу, я уже писал, получил и за неё Вам всем спасибо. Джемпер одел, шарф ношу, с продуктами кой кого угостил и сам по немного закусываю. Вы больше мне не посылайте. Я знаю, что тебе тяжело достаётся, но ничего не попишешь. Вот окончится война, будет легче. Я живу ничего. Горячие дни бывают тогда, когда мы наступаем, наша разведка движется тогда с пехотой, но пока жив здоров. Наступили морозы, живём в лесу в землянках. Это разведка. Отобьём деревню, будем жить в ней. Самолётов наших здесь сейчас летает много и хорошо бомбят немцев, немецких самолётов почти нет, а есть танки, но они далеко не ходят, ибо дороги минируют. 28.11 послал 300 р. покупайте, что надо, но лучше на питание, мне деньги здесь не надо, некуда девать, а в карты я не играю. Поступает много к нам родного оружия, а вот морозы постоят, так немцы сами побегут. Поздравляю вас всех с наступающим новым годом, желаю счастья, здоровья. Выпейте, если достанете и за меня. Нам вина сейчас дают каждый день по 100 г., а иногда выпьешь и 200-300. Редко, но бывает. Всего наилучшего. Фома. P.S. Пишите, когда, от какого числа получаете мои письма. Писем я вам пишу много».
«Здравствуй, Таня! Твою записочку в коробке конфет получил. Ночью стоял в карауле и при луне читал, был очень доволен письму и конфеткам. Таня, я рад, что по учёбе у тебя хорошие отметки. Здесь школы не работают, ибо население где кто, кто уехал, кто в лесу, да немец и школу сжёг. Ребята, кто есть, не учатся. На днях прислали нам лыжи, на разведку ходим в белых маска-халатах на лыжах. Ты на лыжах тоже ходи или же выходи на улицу отдыхать. Всего хорошего. Целую мою дочку Таню. Отец. 8.12»
«Здравствуй, Яша. Сегодня 8.12 от тебя получил первое письмо. Молодец, что не пропускаешь уроков, и нет плохих отметок, ибо пойми, что это для тебя. Будешь грамотным и будешь помогать семье. В обиду себя не давай, кто обижает, давай сдачи, но маленьких не обижай. Помогай маме, бабушке и когда свободный катайся на коньках или лыжах. Целую сына. Отец. Пиши».
21 декабря на дороге Гладь-Грузино был разбит большой немецкий обоз. 22-го и 24-го декабря дивизия с боями освободила Осинки, Межник, Раменье, Озерню, Устье, Гладь, Некшино, Графскую Слободу и Березовец.
«27.12-41 г. 11 ч. ночи. Привет всем родным. Не писал от 16.12, не было времени, шли вперёд. Заняли несколько деревень. Сейчас находимся около одного немецкого укрепления. Будем двигаться вперёд. Живу ничего. Если приеду, расскажу. Деньги пошлю в январе Тане и Нюре на день рождения. Фома».
«4.01-42 г. 8 ч. вечера Привет всем родным. Ваши письма от 24.12 получил 4.01, от Ани получил 01.01. Поздравляю Таню с наступающим (19.01). На днях напишу письмо, сейчас нет возможности. Фома».
«5.01-42 г. 4 ч. ночи. Не писал давно, не было возможности: то нет времени, то холодно. Сейчас пишу в землянке, но темновато. Живу ничего. Письма твои, Нюра, и Тани получаю. В ночь на 31.12 двигались. Мороз здоровый. Ночь на новый год ночевал в одном подвале в деревне, хотя и холодно, но всё же не дует. В деревне никто не живёт. Разбомбили. Ночью выпил 100 г., а утром 1-2, днём 2-3 нас крепко бомбили, но у нас потерь нет, у других есть. В эти деревни пришли наши танки и будем наступать. Нюра, лыжный костюм я выслал бы давно, но он лежит у меня в обозе, а обоз 4-5 км позади, ходить некогда, удастся вышлю. На отдыхе ещё не были, вот нам нужно взять один важный для нашего фронта пункт, тогда, пожалуй наша дивизия пойдёт на отдых. Немцам жару даём хорошего и, как он не сопротивляется, идём вперёд. Таня, я подарки уже получал не раз, нам присылают, и мне как лучшему разведчику, всегда кой что дают. Было у меня много мыла, зубных щёток, порошка, чтобы почистить зубы. На днях наши части разбили немецкий обоз. Пил я немецкую водку, ел их хлеб и галеты, курил сигареты. От Ани получил письмо 1.01, но отвечу позднее. С питанием дело стало понемногу хуже, но перешли на конину, кто её любит, я привык. Тане и Нюре к дню рождения вышлю денег, купите подарки. Всего наилучшего. Фома».
Это было последнее письмо Фомы Андреевича домой. 13 января 1942 года он был ранен, ранение в живот было тяжелым. В это время в Глади, ставшей ближним тылом, был расположен 297-й медсанбат, куда и доставили Фому Козаковшенко. Однако 20 января он скончался от ран и был похоронен в братской могиле №26 у д.Гладь Маловишерского (ныне Чудовского) района. Дети Таня и Яша остались без отца.
Война разделяла семьи, эвакуированные семьи меняли место жительства, бойцы постоянно меняли места дислокации, поэтому очень просто было потерять связь с родными. Традиция посылать бойцам небольшие подарки – носки, варежки, кисеты, махорку – появилась еще в Первую Мировую войну. Во время Великой Отечественной она снова возродилась. Взрослые и дети из тыла посылали совершенно незнакомым бойцам небольшие посылки, писали письма. Адресатов зачастую не указывали, просто писали «На фронт», «Бойцу Красной армии». Такую посылку с небольшой запиской отправила на фронт и Таня Козаковшенок: «Дорогой защитник родины! Поздравляю с праздником и желаю вам новых боевых успехов! Этот скромный подарок мы приготовили вместе с мамой. Кисет вышила я. Когда будете закуривать вспомните меня, а мы всегда с вами. Бейте негодяев-немцев». Подарок школьницы достался гвардейцу Александру Сонину. Он с волнением распечатывал посылку, осмотрел каждый сверточек, прочел письмо, вложенное в посылку и не замедлил с ответом. Так началась между ними переписка. Таня училась в десятилетке и прочитала полученное от Сонина письмо всему классу перед началом уроков.
В одном из писем Таня написала, что ее отец погиб на фронте. Командир решил насколько возможно заменить Тане отца — делился жизненными советами, помогал семье деньгами. История эта попала на страницы газеты. Корреспондент Колин написал небольшую заметку: «Таня нашла отца». «В нашей стране не будет сирот. Советский народ окружает родительской лаской детей, потерявших отцов и матерей», — писал корреспондент.
9 мая 1976 года Татьяна Фоминична Козаковшенок, вернее, уже Лыкова, приехала в Гладь на могилу отца. Ее приняли в доме Большухиных, в котором во время войны располагался госпиталь. Раиса (Ираида) Федоровна Большухина вспоминала, как помогала ухаживать за ранеными бойцами.
Вся деревня собралась, чтобы вместе с Татьяной Фоминичной пойти к братскому захоронению.
9 мая 1976 года. Обелиск на братском захоронении в деревне Гладь.
9 мая 1976 года. Раиса Федоровна и Николай Федорович Большухины с Татьяной Фоминичной Козаковшенок (Лыковой) на братском захоронении в деревне Гладь.
9 мая 1976 года. Татьяна Фоминична Козаковшенок (Лыкова) с жителями деревни Гладь у братского воинского захоронения.
У Нонны Рыбалко написано стихотворение по письмам Ф.А.Козаковшонок:
Пишу вам редко, но грустить не надо –
Я жив, хоть сделан немцами прорыв.
Недавно маршем шли до Ленинграда
мы километров сотни полторы.
У Волхова стоит разведка наша –
Мы – слева, враг – на правом берегу.
Немецкие снаряды землю «пашут» —
но только не остались мы в долгу!
В землянках, подежурив, мы кемарим –
В полях полно картошки дармовой,
Селедка есть – покрепче чай заварим –
А это значит — пир у нас горой!
Жить можно — только дождик донимает,
Снаряды рядом рвутся каждый миг…
Давненько здесь из ружей не стреляют,
а к гулу самолётов я привык.
Был в бане я на днях — сменил рубашку,
И тёплое бельё сержант привёз.
Сбрил бороду — была, как у папашки –
Ну до чего же быстро я оброс!
Деревни хорошо видны в бинокли –
Пока ещё там движется народ,
А рожь в полях неубранная мокнет –
убрать её вражина не даёт.
Ты, Нюра, уезжай из Ярославля-
из школы Таню с Яшей забирай,
ведь если что — подвергнет немец травле
за то, что коммунист я – так и знай!…
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.